|
Отправлено: 28.01.10 14:06. Заголовок: Воспоминания очевидцев
Гонков Игорь Борисович, Гонкова Мария Васильевна. 215363, Смоленская область, Тёмкинский р-н, Долматовский с/с (совхоз Горковский), д. Холм. Записал Бабанин Т.В. 2009.04.15 "Барин был хороший, по фамилии Попов. Сам нанимал крестьян. Крестьяне в округе были свободные, и шли к нему за 50 копеек в вольнонаемные. Шел по деревне нанимать крестьян: рубаха навыпуск, подвязан кушаком, вокруг кричат: барин идет! В церковь идут молиться: первый ряд занимают Поповы, а дальше остальные. Церковь была у кладбища, где сейчас липы, а церковно-приходская школа – ниже, где растут мелкие яблоки. Сама деревня была за канавой, ближе к Пятнице, а работать ходили на усадьбу к барину. Пращур Героевых – Василий – жил ближе к Пятнице, где дом Фокина. Пруды в селе были фигурные, в виде двуглавого орла. Ажурные мосты сохранялись даже первые годы после войны. Сейчас от усадьбы осталась только столовая и каретный двор, всё разобрали-развалили. Вот мосты через канавы на дорогах через канавы еще кое-где сохранились с барских времен. Не как сейчас труба положена, а кирпичная кладка сделана. В парке аллеи были с серебристыми тополями. В барских оранжереях цветы растили, отправляли в Москву, даже зимой. Яблоки собирали, так каждое яблоко заворачивали в пергаментную бумагу, и тоже в Москву. Драгереи еще были. Сейчас ничего этого нет, только кое-где старые яблони остались. А от драгерей лекарственные растения здесь вокруг деревни расплодились, люди и сейчас собирают. В Скугореве были конезавод, спиртзавод, мельница паровая, сырный завод. На сырном заводе управляющим был немец, и специалисты тоже. Скота много помещик не держал: только около 40 коров. Спирт гнали из картошки. А заводы - это всё из-за ключей, что воду удобно доставать. В 60-х гг. молокозавод (его сейчас уже нет) тоже стоял на ключах, на месте старого завода. Помещичий конезавод сохранялся и после войны. Подчинялся РККА. Взрослые лошади были здесь, а жеребята до «совершеннолетия» отдавались в Бугаково, за Темкино. Там был монастырь, и монахи ухаживали за ними. Из-за конезавода и первые трактора здесь появились <Для заготовки кормов? – ТБ>. В село пришел трактор первый в районе, у него был заводской номер №4. А до революции помещик в Москве держал парк легковых и ломовых извозчиков. Стояли у Охотного ряда, номера имели. В Подсосонье после войны еще жили два деда, которые до революции были извозчиками. Один сутулый, почти горбатый. Почему? Так 30 лет на козлах просидишь, и не так согнешься. Ломовые возили бочки вина в кабаки, бараньи туши в рогожах. В Москве кабаков очень много было. Водку пили ковшами, а колбасу ели кровяную. И воровали. Дед рассказывал: везешь бараньи туши, одну незаметно с воза скинешь, а потом продаешь в другой кабак. А Москва чистая была, никакого беспорядка. Не дай Бог лошадь насрёт – везде ведро, надо убрать. В Гжатске тоже порядок был. А единственный городовой стоял на перекрестке улиц Смоленской и Московской. Вокруг трактиров много, и пьяных много, а все боялись городового. В каждом селе до революции были ярмарки. В Васильевском осенью торговали скотом, поросятами и пр. В Тупичено – льном и хлебом. (Лён в Васильевском сеяли до 2005 г.: образовалась какая-то компания «Рослён», 3 года позанимались, а потом бросили, что-то не получилось у них. И теперь весь лен у нас из Белоруссии, а здесь ничего не осталось. Хотя в Силинках льнозавод есть еще и сейчас. А раньше смоленский лен был знаменит: я в 1982-85 гг. был вольнонаемным в Германии, так видел в магазине льняную рубашку за 70 марок, производства смоленского льнокомбината. Всё везли за границу, а здесь такого купить было нельзя <Далее следует разговор о Германии, германской организации производства, и т.п. – ТБ>). После революции помещик сел с сыновьями на тройку и уехал, ничего ценного не взял, всё оставил. Вскоре в селе открыли коммуну. Называли ее «обжираловка», т.к. всё свезли вместе, и беднота, которая там была, только ела, а ничего не сеяла, не работала. Всё съели, а потом разбежались. Собрали ходоков, послали в Москву, в какой-то комитет по помощи крестьянам. Входят, а там начальником сидит… Попёнок, сын помещика! Оказывается, не уехали они из страны, а остались. Ну они ему по имени отчеству, дескать помоги, батюшка, выручи хлебом. А он им и говорит: «Всё, что мы вам оставили, в вы проебали, так вот не хлеба вам, а хуй в жопу!» (прямая цитата - ТБ) И не дал, вернулись ни с чем. Василий Васильевич Героев. Первую жену взял очень молодым, лет в 16. Была богатая, их Холма. Поэтому потом здесь и жил. Но ее дом стоял не на том месте, где современный. Вторую жену – Пелагею Федоровну – взял из Химино. Венчались в Скугоревской церкви. До войны жил в Москве, работал сапожником. Призван в 1941 году, в Медынь. Туда же и мужчины из ближайших деревень. Потом многие оказались в одной части. Попал во 2-ю Ударную на Тихвинское направление. Попал в плен. Вернулся из лагеря в 1948 году: точнее, жена его привезла. А ей еще в войну какая-то женщина сказала: не волнуйся, твой муж в плену, вернется. Получила извещение, поехала в Саратов и забрала. Он сильно болен был, ходить не мог, потом жена выходила. Был награжден «орденом», но после лагеря это не сохранилось. Хотел восстановить, и все документы, которые были, отослал «товарищу Сталину». И, естественно, не только орден, но и те документы, что были, не вернулись. Потом уже годах в 60-х восстанавливал, восстановил только частично. А после того, как он вернулся из лагеря, отняли у семьи всё: корову, овец, и т.п. До конца жизни сохранил ненависть к коммунистам. Уже в 60-70-е гг. приезжал какой-то однополчанин (как только его нашел, неизвестно), да Василий его послал матом и прогнал. Кричал: вы, коммунисты, нас предали! Умер в 1981 году. Пошел корову доить, да так под коровой и умер. Большак Гжатск – Юхнов проходил через Савинки, Силинки, Тупичино. По этому большаку из Тёмкино и Тупичино сюда пришли немцы, когда еще и Гжатск, и Вязьма оставались у наших. А еще была новая дорога на Уваровку, которую стали строить перед войной, да так и не успели достроить, а после войны продолжать не стали. Только недавно, когда появились дачи, сделали хорошую дорогу от Васильевского на Теплихово и Семеновское. Когда немцы наступали, листовок много всяких было: и розовые, и голубые, и прочие. Да, геббельсовская пропаганда, идеологическая война была. Одна листовка была для тех женщин, что копали противотанковые рвы: Девочки-манамочки, не ройте ваши ямочки – проедут наши таночки, зароют ваши ямочки. Во время оккупации жителей немцы угнали в тыл. Семью Василия Героева – в д. Ермоленки Вяземского района. Из Ермоленки после освобождения оказались в Мишино, некоторое время жили там. Потом вернулись. В Холму после войны ни одного дома целого не было, все сожжены. В Скугореве только барский дом оставался, а церковь тоже в войну разрушена. После войны все жили в землянках. Бывало, что по грудь в воде сидели. Наверное, от этого так и закалились, все еще живем… МВ: Все ходили в немецких сапогах. Отец, как и все Героевы, сапожником был, перешивал. Мне тоже перешил, ходила в немецких сапогах 41-го размера. Потом еще одни сделал, хромовые. Только не любила я их, с трупов-то. И чего тогда только не ели… Крапиву ели… ёжиков! Мать живого ёжика засовывает в печку… А он оттуда выбегает, орёт! И я плачу, мне жалко ёжика… Конину ели. Братская Монголия пригнала нам диких лошадей, мелких. А они привыкли на воле табунами бегать, вот и убежали. Забежали там, где Уполозский мост, на минное поле. Одна подорвалась, да ее отбросило на другую мину. Женщины пошли разделывать, сдвинули ее, вторая мина и сработала. Двух женщин убило, а третьей глаза выбило. И еще другие тоже на минах после войны подрывались, это было обычное дело. Тетя Паша страдала эпилепсией. Испортили ее: дали какую-то ватрушку на пасху, вот и стала припадочная. Припадки были страшные, кричала в эти моменты жутко. Так и умерла: пошла курям давать, случился припадок, во время припадка умерла. 1954. Приезжала Вера Васильевна с Леной. Случай с валуями. Ели окрошку. В Кунцево жила какая-то родня: бабушка Шура Борисова, двоюродная сестра Василию Васильевичу Героеву. Александр Васильевич Героев. Служил в десантных войсках. Разбился на парашюте. Светлана. Дурная. Родила. Из Смоленска? Уехала в Калужскую область? Санаторий в Малоярославце? Живет (жила) в д. Бурково? Героев Александр с женой Анной и детьми (по словам родственников), жил в Щербинке. М.б. неверно (по ОБД и телефонным базам)." ( Взято из Тёмкинского краеведческого музея. )
|