Дмитрий М
|
| moderator
|
Сообщение: 1601
Настроение: Всегда!
Зарегистрирован: 22.04.09
Репутация:
6
|
|
Отправлено: 01.09.09 01:06. Заголовок: Блин, с 8 часов хочу..
Блин, с 18 часов хочу выложить отрывок из книги Еремеева "РУБЕЖИ МУЖЕСТВА".. Четко про мою местость в районе дачи.. В середине октября 1941 года 312-я стрелковая дивизия, которой тогда я командовал, с тяжелыми боями отходила от рубежей Малоярославецкого боевого участка к реке Протве и далее до реки Нары. 23 октября 1079-й стрелковый полк остановил рвущихся к Москве фашистов у Ивановой горы перед р.Нарой. Но в строю оставалось немногим более ста воинов. Здесь, [b]в боях за деревню Орехово (пардон, это моя дача, хотя там про эти бои и не слышали!!), погиб и командир полка подполковник А.А.Бурков. Положение осложнялось тем, что я не имел сведений о 1083-м и 1081-м полках, так как 1083-й отходил севернее Варшавского шоссе, будучи подчиненным Подольскому пехотному училищу, а 1081-й вышел из окружения у Детчино и должен был отходить по Старой Калужской дороге на Угодский Завод; после рубежей на р.Протве была утеряна всякая связь с остальными частями дивизии (по косвенным данным, они вышли восточнее р.Нары). Обстановка также требовала установить взаимодействие дивизии с другими соединениями нашей 43-й Армии. От командующего армией генерал-лейтенанта Акимова я получил письменное предписание: ввиду его тяжелого ранения, вступить в командование левым крылом армии, куда, кроме нашей дивизии, входили 17-я, 53-я стрелковые дивизии и другие части. Однако связи с ними не было, самое же главное - отсутствовала связь со штабом армии. Что было делать? Я похоронил подполковника А.А.Буркова и других погибших воинов, оставил поредевшие подразделения 1079-го полка в обороне у горы Ивановой и с группой бойцов отправился в деревню Каменка, где предполагал найти армейский штаб. К вечеру бои стали стихать, только с Варшавского шоссе, Старой Калужской дороги и со стороны деревни Кузовлево доносились одиночные выстрелы из легкого пехотного оружия, вдали были видны пожары, ракеты немцев обозначали, каких рубежей они достигли. Долго шли мы, увязая в грязи на размокшей от дождей лесной дороге, и добрались до Каменки, когда уже стемнело. На западной окраине деревни стояли, ощетинившись, почти "в затылок" друг другу несколько танков и артиллерийские орудия, шоссе было изрыто воронками от бомб и снарядов - все говорило о том, что еще несколько часов назад здесь шел бой. У штаба армии, размещавшегося в школе, я встретил полковника А.Н.Боголюбова. Начальник штаба армии считал, что я с остатками частей погиб за р.Протвой, и теперь, увидев меня, обрадовался. Мы обнялись как близкие друзья, хотя и виделись до этого всего лишь дважды - 13 и 14 октября в Малоярославце. Полковник затем представил меня новому командующему армией - генерал-майору К.Д.Голубеву. На совещании, где присутствовал и член Военного совета армии бригадный комиссар С.И.Шабалов, командарм сообщил приказ командующего фронтом генерала армии Г.К.Жукова о том, что рубеж реки Нара должен быть последним рубежом отхода наших войск на данном направлении. Генерал-майор Голубев сказал также, что остатки 312-й, 53-й и 17-й стрелковых дивизий объединяются в сводную дивизию, командиром которой назначается полковник А.Ф.Наумов. Продолжая традиции 312-й дивизии, которая в трудных условиях выполнила свою боевую задачу, сводная дивизия в период своего формирования с 24 по 29 октября успешно справлялась с главным делом - задержать врага на рубеже р.Нары. По приказу войскам 43-й Армии от 30 октября сводная дивизия стала именоваться 53-й стрелковой дивизией (по новым штатам). Около двух месяцев мы держали оборону. Проводили разведки, в том числе разведки боем. Пропускали разведгруппы и группы для нападения на тыловые объекты врага, поджога домов, в которых обосновались фашисты. Были и другие заботы. Так, с 5 ноября в дивизии 43-й Армии стали приезжать делегации рабочих и служащих из Москвы, Подольска и других городов. В 53-й дивизии, оборонявшейся 12-м и 475-м стрелковыми полками, начал формироваться третий стрелковый полк - 223-й. А после того, как на одном из совещаний командиров и комиссаров соединений в деревне Ясенки, где размещался первый эшелон армейского штаба, командарм рассказал о предложении Подольского горкома партии и горисполкома взять шефство над соединением армии, - в нашей дивизии развернулась политическая и агитационная работа, направленная на то, чтобы завоевать почетное шефство, в частях и подразделениях были приняты соответствующие социалистические обязательства. 6 декабря все наши текущие дела и заботы отодвинулись на второй план. В тот день, как известно, началось и затем успешно осуществлялось контрнаступление на флангах Западного фронта. Это событие огромной политической и военной важности немедленно было доведено до всего личного состава дивизии. Командиры, политработники, партийные организации частей и подразделений активно включились в эту работу. Собрания, митинги, беседы - все это значительно подняло моральное состояние бойцов. Радовался каждый, предлагалось и на нашем направлении перейти в наступление. Но пока перед нами, исходя из малочисленности состава соединений и недостаточной материально-технической обеспеченности, была поставлена иная задача: проводить разведки, делать отдельные вылазки в тыл фашистов, предпринимать разведки боем - словом, держать врага в напряжении и не допускать снятия отсюда его частей для переброски на активные участки нашего наступления. 15 декабря я был вызван в Ясенки, куда приехали и другие командиры соединений. Командарм был в приподнятом настроении. "Вот и на нашей улице начинается праздник", - сказал он и, сообщив о событиях на фронтах и о том, как осуществляется разгром немецко-фашистских войск под Москвой, рассказал о плане предстоящего наступления нашей армии. Основное направление удара - на Балабаново, в последующем - на Малоярославец. От 53-й дивизии в состав ударной группировки должен был войти лишь формируемый 223-й полк. Сама же дивизия усиливалась спецчастями и должна была на всей полосе обороны от Иннино сменить 5-й воздушно-десантный корпус и 93-ю стрелковую дивизию, которые, наряду с другими частями, включались в ударную группировку, сосредотачивавшуюся севернее Варшавского шоссе. Нам предстояло создать частные резервы и без конца тревожить фашистов. Важно было не допустить никаких, даже малых, прорывов фашистами нашей обороны и не дать врагу возможности перебрасывать части на направление основного удара армии. Наступление, как и предполагалось, началось 18 декабря. Однако в первые дни ударная группировка почти не имела успеха. Глубокий снег и бездорожье сковывали маневр и быстроту движения, в том числе танков. Сказывалось и то, что не хватало орудий, снарядов, для развития прорыва не было необходимых резервов. Все же 22-23 декабря наметился положительный сдвиг, и на отдельных участках войска ударной группировки продвинулись на 5-7 км в глубину обороны противника. Фашисты несли большие потери и, пытаясь "заткнуть дыры", перебрасывали отдельные мелкие подразделения с неатакованных участков, в том числе и перед фронтом нашей дивизии. От командиров частей стали поступать доклады о том, что фашисты нервничают. Это проявлялось прежде всего в их беспорядочной стрельбе, в основном из пехотного оружия, значительно снизился артобстрел, и только изредка кое-где враг вел минометный огонь, в ночное время фашисты непрерывно освещали местность ракетами. Собрав штаб, политотдел и командование частей, мы с комиссаром дивизии К.А.Зыковым и начальником штаба полковником П.Н.Бибиковым всесторонне проанализировали обстановку. Обменявшись мнениями, пришли к единому решению: в каждом полку подготовить усиленную роту и, обеспечив соответствующий артиллерийский, минометный огонь, на рассвете 25 декабря наступать (проведя предварительно - 24 декабря - широкую разведку отдельными группами). В ночь на 24 декабря разведывательные группы полков на некоторых направлениях продвинулись на 3-4 километра и встретили лишь отдельные группы фашистов, окопы противника были почти пустые. Утром 24 декабря, обсудив этот вопрос в штабе дивизии, я решил вывести по батальону из полков и с утра 25 декабря начать наступление по направлениям: батальон 475-го полка (комбат - старший лейтенант А.И.Бараев) - Кузовлево, Чернишня, Гремячев, Корсакове, Тарутино; батальон 12-го полка (комбат - капитан Н.А.Гордюк) - Ильино, Петрово, Агафьино; по Варшавскому шоссе была организована отдельная группа из приданных частей дивизии - 298-го пулеметного батальона, 71-го, 230-го и 304-го отдельных зенитно-артиллерийских дивизионов - под общим командованием начальника оперативного отделения штаба дивизии капитана Боргеста. 25 декабря с рассветом батальоны полков, а позднее и группа капитана Боргеста, начали довольно быстрое продвижение, встречая сопротивление лишь отдельных групп немецких автоматчиков; захваченные пленные сообщали, что части 34-й пехотной дивизии противника сегодня с рассветом стали отходить на новые рубежи - по рекам Истья и Протва. Значит, мы вовремя начали наступать и преследовать фашистов. Отходя, враг огрызался сначала только пехотным оружием, но затем наши подразделения начали подрываться на минных полях. В оставленных деревнях, в отдельных уцелевших домах немало было "сюрпризов", жертвами которых становились неопытные бойцы: откроет дверь - взрыв, поднимет зажигалку - взрыв и т.д. Вечером я доложил командарму, что части дивизии овладели деревнями Тарутино и Воробьи, то есть вышли на рубеж р.Истья, штаб дивизии находится в Кузовлево и свертывается к переходу в Тарутино. "Вы проявили необходимую бдительность, правильную инициативу и очень помогли, - сказал мне генерал Голубев. - Ваша задача теперь: повернуть дивизию от деревни Тарутино на север и овладеть деревней Белоусово, дальше наступать севернее Варшавского шоссе. 17-я стрелковая дивизия будет наступать в направлении Угодского Завода, а 5-й ВДК наступает на Балабаново и далее на Городню". Все, кто участвовал в войне, знают: в любом бою успех достается нелегко. Не обошлось без потерь и при взятии д.Белоусово. Так, осколки снаряда фашистской дальнобойной артиллерии смертельно ранили начальника политотдела дивизии П.И.Татаринцева. Тяжело были ранены командир 12-го полка майор А.М.Автандилов, капитан Боргест и еще четыре офицера - командиры и комиссары спецчастей. После овладения д.Белоусово 28 декабря дивизия получила приказ из штаба армии: наступать севернее Варшавского шоссе - через Обнинское, Потресово, Анисимово, выйти севернее Малоярославца и овладеть деревней Панское; в этой деревне жил командующий 4-й немецкой армии фон Клюге (штаб его и различные армейские учреждения размещались в Малоярославце). Задача эта, если учитывать полное бездорожье, глубокий снежный покров, морозы в 25 и более градусов, была трудная. Но наша дивизия, наученная горьким опытом первых дней наступления, сумела уже к тому времени более или менее обеспечить себя лыжами, санками и санями, собранными в тылу. Так и действовали: 12-й и 475-й полки двигались целиной, артиллерия и приданный дивизии Московский стрелковый батальон вместе с наступавшей в составе 43-й Армии 26-й танковой бригадой - вдоль Варшавского шоссе. Вскоре, однако, нам пришлось изменить направление удара. 31 декабря я с оперативной группой был на своем передовом командном пункте в колонии "Бодрая жизнь" (в этих местах вырос потом г.Обнинск). Штаб дивизии еще находился в д.Белоусово, а наши части, отбив очередную контратаку фашистов на д.Анисимово, продолжали в трудных условиях снежной целины и сильного мороза продвигаться вперед - к дороге Боровск - Малоярославец. В эти утренние часы к нам на командный пункт неожиданно приехал на санях генерал К.Д.Голубев с членом Военного совета С.И.Шабаловым и некоторыми офицерами штаба армии. Выслушав мой доклад о положении на фронте дивизии, командарм сказал, что части 5-го ВДК ведут бои в районе Балабанова, 17-й дивизии - на рубеже р.Протвы, части же 53-й дивизии вышли вперед и именно нам поэтому предстоит освобождать Малоярославец. Операция по овладению этим городом началась в тот же день и проходила по намеченному мною плану, одобренному командармом. Удар мы наносили с севера: 475-й полк наступал с Буниной горы, преграждая фашистам путь отхода на запад, 12-й полк от Боровской дороги рассекал город с севера на юг с целью овладеть железнодорожной станцией. По Варшавскому шоссе наступали 26-я танковая бригада с Московским стрелковым батальоном и артиллерия (ее наблюдатели находились в полках). Я управлял операцией по радио, двигаясь на санях за полками от "Бодрой жизни", куда переехал основной командный пункт дивизии, через Потресово и Анисимово. Полки ворвались в Малоярославец в 5 час. 30 мин. утра 1 января 1942 года. Фашисты вынуждены были драться в ловушке и потому несли большие потери. К полудню 2 января город был полностью очищен от врага. Важную победу одержали бойцы. Дивизия была представлена к званию "Гвардейская". Все это воодушевило воинов, и они с новыми силами продолжали освобождать населенные пункты от немецко-фашистских захватчиков. Дивизия 14 января освободила город Медынь, потом наступала в направлении Кошняки, Износки, к устью реки Вори. После освобождения Медыни было получено уведомление о том, что подольские трудящиеся взяли шефство над нашей дивизией, а 1 мая 1942 года представители трудящихся Подольска во главе с секретарем горкома партии Я.В.Сидниным приезжали к нам (53-я дивизия в это время сражалась с фашистами на плацдарме у реки Угры, севернее города Юхнов). Состоялся митинг, на котором шефы передали дивизии знамя (сейчас оно хранится в Центральном музее Вооруженных Сил). Вскоре наша дивизия передала оборону на плацдарме 17-й стрелковой дивизии и заняла оборону по рубежу р.Вори. Здесь я и оставил 53-ю дивизию в конце сентября 1942 года, так как был назначен командиром 31-й гвардейской стрелковой дивизии.
|